В конце XVI века возводится дворец Стефана Батория.
И тогда новый гражданин сам пришел в ратушу и предложил: пусть он уйдет, и пусть герцог сделает с ним все, что хочет, но пощадит остальной город. И опять весь день и всю ночь заседал Совет самых знатных семейств. И Совет постановил наутро: продолжать войну с герцогом до тех пор, пока герцог не отступится от города или пока в городе есть еще живые люди. А обидчику герцога город запрещает уходить и запрещает отдавать себя во власть герцога. Раз он гражданин, его судьба — в руках города, а никакого не герцога.
И Чехии. И Венгрии. Все одинаково можно; все одинаково не будет позором.
Бегство Курбского — только первое из событий такого рода. До сих пор ручеек людей тек как раз в другую сторону: православные бежали в Московию. Теперь уже вместе с Курбским бегут по одним данным несколько сотен, по другим — несколько тысяч бояр и дворян со своими ратными людьми А поток только нарастает! В основном бежали люди как раз того слоя, на который опирался Иван IV (и его отец и дед), — служилая мелкота. Знатный человек был исключением в потоке беженцев. Знать надеялась «пересидеть», выжить, договориться, использовать свою родовитость. У дворянства таких шансов не было. Бежали горожане, зажиточное крестьянство. Бежали целыми семьями, целыми ватагами. Земля лежала разоренная, на сотни верст пустая. Между освоенными землями оставались огромные участки непроходимых лесов. Если попытки остановить беглецов и делались, особого смысла они изначально не имели.
В 1579 году Стефан Баторий, получив необходимые средства от сейма, начал наступление на Полоцк и быстро взял город. Допустим, это был еще город Литвы, только захваченный Московией. Верно! Но Стефан Баторий тут же пошел на Великие Луки и тоже захватил город после нескольких сокрушительных штурмов. Тут-то и возникла резня в городе, когда венгры не пощадили даже монахов, и Стефану Баторию пришлось останавливать резню лично.
Ксения была пострижена под именем инокини Ольги.