— Когда мы в последний раз виделись, это не было заметно, — проворчал тот. — Совсем даже не было заметно.
Даг весь день был молчалив. На следующую ночь они остановились в амбаре, который сдавал путешественникам хозяин придорожной фермы. Это был, конечно, не постоялый двор, но все же амбар предоставлял больший комфорт, чем ночевка под открытым небом на холодной земле. На следующее утро Фаун с облегчением увидела, что пришедший в себя Даг оседлал Копперхеда для последней части маршрута.
«У меня или получилось, или нет. Если нет, я могу опять прокипятить нож и начать все заново… многим подмастерьям так и приходится делать попервоначалу».
— Мне нужно выйти отсюда, — вслух сказала Фаун. Она видела все как в тумане, ее трясло так, что с трудом удавалось дышать.
— Вырвал его Дар, кажется. — Только никакого «кажется» на самом деле не было. Даг мог чувствовать чужеродное включение в собственный Дар, каким однажды были клочья Дара Злого. Это была маленькая помеха, не ядовитая, не оскверненная, не несущая смерть, — но также ничуть не похожая на подарок целительницы, благотворный, теплый, желанный, несущий выздоровление. Дар москита ощущался как что-то липкое и жгучее, словно капля горячего дегтя. Больно… и что-то в этом было неправильное.
Берри невольно улыбнулась ему в ответ — не своей обычной кривой улыбкой, а простодушно и почти радостно. Она потерла губы и качнула головой.