Мне следовало чувствовать нечто большее, чем тошнотворный, обессиливающий страх оказаться следующим…
— Дело не в свечении. А в… — я поискал подходящее слово, — в отношении.
— И даже мы просекли, — добавил Шпиндель.
Ей некому было довериться, она не вела интимных бесед, которые можно было подслушать. С ней я использовал прямой подход.
Я представил рядом товарищей, которые не исчезают, если выйти из сети. Но Челси больше не было, и Пага. Те немногие, кому я мог бы позвонить, — коллеги и бывшие клиенты, с которыми поддерживал маску взаимопонимания особенно убедительно, — не стоили усилий. Плоть и кровь по-своему соотносятся с реальностью: необходимы, но не достаточны.
«Ты на это не купишься», — сказал я себе.