— Я предупреждал, что уровень развития вашего вида не позволит понять сути произошедшего, — вздохнул сидящий. — Представьте, что в системе мер внезапно плотность вещества поменялась местами, например, с высотой или шириной… Ладно, предлагаю не углубляться в детали. Скажу лишь, что в эпицентре ядерного взрыва по сравнению с коллапсом галактики настолько спокойно и ровным счётом ничего не происходит, что вам бы захотелось умереть от тоски.
— Проходите, Хантер, — Прокопенко сделал приглашающий жест и заявил секретарше: — Меня по-прежнему ни для кого нет.
— Неумение признавать свои недостатки также отсутствует у разумных видов, — тут же отрезал академик. — Ваш вид живёт именно в рабовладельческом строе. Как бы вы для себя ни рисовали картину своего общества, но абсолютным большинством особей у вас управляет небольшая группа других особей, имеющих возможность влиять на любые происходящие в вашем обществе процессы. Именно эта стадия рабовладения тяготеет к разнообразию классовых неравенств, религий, государств, границ и тому подобное, так как небольшой группе гораздо легче держать в повиновении большинство, если оно разделено и видит в соседях врагов, конкурентов, или просто отличных от себя существ. — Сидящий человек нахмурился и заявил: — Споры на эту тему ни к чему не приведут. Уровень вашего развития недостаточен для полного осмысления всего вышеназванного, не говоря уже о более серьёзных канонах классификации. Я предлагаю вернуться к сути нашей беседы. Есть ли у вас вопросы по существу?
Нам нечем заменить осколки — на этой планете отсутствует вещество, которое обладало бы подобными свойствами. Поэтому приходится использовать то, что есть.
— Будут, — негромко заявил он, с болезненной гримасой фиксируя повязку на ступне — рану сильно саднило. — И, видимо, скоро.