— А я имел в виду именно это, — невозмутимо перебил его сидящий человек, — уровень и качество вида оценивается не по отдельным его представителям, и даже не просто по большей его части. Вид в целом оценивается по АБСОЛЮТНОМУ большинству. Помимо всего прочего у вас до сих пор рабовладельческий строй, само существование которого невозможно уже на стадии высокоорганизованных животных.
— Вероятно, добыл у кого-нибудь из трансформантов, — заключил сидящий, — вне Красной Зоны они действуют автономно, и это не всегда получается у них рационально. Но мы постоянно совершенствуем программу.
— В чём, собственно, дело, сержант? — донёсся до майора ироничный голос Степанова. — Вы решили проветрить мою камеру?
— Болит? — посмотрел на него Рас. — Третью бутылку добиваешь. Смотри, энурез замучит.
— Угу, — Медведь хмуро кивнул, — так и было. С тех пор Рас всё рвётся в Красную. У мальчонки достаточно мозгов, чтобы не лезть туда напролом, как делают начитавшиеся фантастики идиоты. Он не торопится пополнить ряды Зомби, но, пожалуй, единственный из серьёзных сталкеров, кто по-настоящему верит в сказки про академика Лаврентьева и его сокровища.
— Анализ строения имеющихся в моём распоряжении особей свидетельствует, что атака челюстями давно не свойственна вашему виду, — безразлично ответил академик. — А имеющееся у вас оружие не представляет угрозы для находящихся под моей ответственностью разумных существ. У меня нет причин испытывать какие-либо опасения.