— Мне показалось, оно знает, что говорит, — заметил я.
Возвращаться мать не собиралась. С мужем соизволяла встречаться только на условиях, равнозначных пощечине. Он не жаловался, навещал ее всякий раз как жена позволяла: дважды в неделю, потом раз в неделю. Потом — раз в две недели. Их брак распадался с экспоненциальной обреченностью радиоактивного изотопа, и все же отец тянулся к ней и принимал ее условия.
— Так ты не считаешь, что "Роршах" враждебен? Длинная пауза — слишком длинная, я уже заподозрил, что меня обнаружили.
— Что-то вроде того. Заткнись и дай мне… Аманда, ты меня слышишь?
Расслабленным. Вот верное слово. Я чувствовал себя расслабленным.
— Сейчас оно прячется, — проговорил Сарасти. — Сейчас оно уязвимо.