— Ты напал на члена экипажа. Будь на борту гауптвахта, ты бы на ней сидел до конца полета.
— Радикальный способ вести беседу, — заметила Бейтс.
— Есть догадки — почему? Он пожал плечами.
Я развернулся и медленно поплыл по отведенному мне пути. Туннель загибался по часовой стрелке пологой, непримечательной спиралью; метре на двадцатом кривизна его скрыла бы от взгляда выход, даже если бы этого уже не сделал туман. Мои зонд плыл впереди; тысячей крошечных челюстей стучал сонар, с далекой катушки на перекрестке разматывался фал.
— Марш. Это приказ. — Бейтс снова повернулась к люку. — Мы прикроем.
— Х'чу сказать — не огорчайся. Я знаю, ты… не в'новат. Ты б 'тветил, если мог.