— Может, они еще не закончили работу, — предположила Джеймс. — Как и над всем объектом.
В тот момент я недолго раздумывал над этим. Шпиндель погиб, а убийца его оставался с нами — парил под носом у "Тезея" титанической, разбухшей головоломкой, готовой в любую секунду раздавить нас. Так что я изрядно отвлекся.
Двести восемьдесят один кельвин. Выше точки замерзания.
С другой стороны, дронты и стеллеровы коровы тысячу лет назад могли бы применить ровно тот же аргумент, чтобы доказать собственное превосходство: если мы такие неприспособленные, отчего же мы не вымерли? А? Потому что естественный отбор требует времени и удача играет свою роль. Самый здоровый парень на деревне на данный момент не обязательно самый сильный или самый выносливый. Игра не окончена. Игра никогда не кончается; по эту сторону тепловой смерти финишной черты нет. Так что победителей тоже быть не может. Есть только те, кто еще не проиграл.
Этот поводок меня успокаивал. Он был короткий. Пехотинцы имели радиус действия девяносто метров, и не больше, а мы получили строгий приказ постоянно прятаться у них под крылом. Эта мрачная чумная нора может уходить хоть в самый ад, но никто не ждет, что я полезу по ней так далеко. Мою трусость одобрили сверху.
— Это было глупо, — признался он. — При таких способностях оно повело себя по-идиотски.