— Сучий потрох, — пробормотал Шпиндель. — Получается.
— "Роршах" — "Тезею". Привет, "Тезей". — На сей раз голос оказался женский, немолодой.
Может, он ошибался; А может, я. Но вот это… это отчуждение — неразрушимый барьер между тобой, пришельцем и всем твоим племенем — оно не всегда скверно.
— Метеориты. Должно быть, в окрестностях полно гальки.
Даже теперь, когда орудия мои оказались разбиты и сломаны, а восприятие едва превосходило человеческое, я мог уловить в ней перемену. Пытки пленников, насилие над членом команды — в ее представлении Рубикон был перейден. Остальные не заметили бы. Свои чувства Бейтс держала в кованой узде. Но даже сквозь тусклые тени на моем экране её топология полыхала неоновым огнем.
Паг неуверенно улыбнулся, вызывая на разговор.