И потому, стоя у поручней и глядя на сверкающий под луной белый пенистый след, Локхарт пытался осмыслить новые для него чувства в тех образах и понятиях, что были ему доступны. Он бы хотел провести весь остаток своей жизни, стреляя разную дичь и складывая ее у ног Джессики Сэндикот. С таким, несколько экзальтированным пониманием любви он спустился в каюту, в которой шумно храпел облаченный в красную фланелевую ночную рубашку старый Флоуз, и забрался в койку.
Но ошибался сам Фолсом. Интуиция мистера Шортстэда подсказывала ему, что «Песнь сердца» чем-то отличается по тону от других романов мисс Голдринг. Тем не менее издатель доверился не собственной интуиции, а совету Фолсома и поручил Арбутусу подготовить ответ, выдвинув со своей стороны тоже максималистские требования: если «Гиблинг и Гиблинг» хотят подавать в суд, то пускай подают, и черт с ними. На следующий день, когда старший клерк принес мистеру Гиблингу на доклад почту, этот уже пожилой и строгий джентльмен впервые в жизни увидел, что сам мистер Гиблинг-старший способен отплясывать на собственном письменном столе. А наплясавшись, босс потребовал за любую цену немедленно доставить в контору две… нет, три бутылки самого лучшего шампанского.
— Все, что они утверждают, — наглая ложь, — кипела она. — Никогда я не приглашала этого говнюка на чай. Никогда я не использовала имени этого поганого Локхарта Флоуза ни в одной из моих книг!
— Нас вполне могут ограбить прямо здесь, — настаивал на своем Локхарт. — На мой взгляд, нас уже ограбили: какую прибыль с вложенных в банк денег получаете вы сами и какой процент платите из нее вкладчикам?! К тому же с того момента, как деньги легли на счет, инфляция их непрерывно съедала. Вы же не станете отрицать этого?
— Мы скупили всю землю вокруг за бесценок, — продолжал старый Флоуз. — Сейчас эту местность называют Болотом Мертвецов.