Цитата #142 из книги «Флоузы»

— Но он уже ничего больше не скажет, — ответил Додд. Локхарт переключил магнитофон с записи на воспроизведение, и голос старого Флоуза продолжал разноситься по дому как будто уже с того света. Показав Додду, как менять кассеты, чтобы избежать слишком частых повторений одного и того же, Локхарт вышел из дому и направился прямиком через болота к Томбстоун-Ло — Могильному Камню — и дому мисс Дейнтри в Фэарспринге. Дорога заняла у него больше времени, чем он рассчитывал. Снег лежал глубокий, а сугробы, которые намело вдоль каменных стен, были еще глубже, так что только после полудня он съехал по склону холма к ее дому. Мисс Дейнтри приветствовала его в своей обычной грубоватой манере.

Просмотров: 3

— Так вы не знаете, кто мой отец? — снова спросил Локхарт, не испытывавший желания втягиваться перед завтраком в теологические споры. Мисс Дейнтри добавила на сковородку грибов.

Просмотров: 6

— Локхарт, какой же ты умница! — восхитилась Джессика. — А я об этом и не подумала. Но почему ты адресуешь этот ящик мистеру Джонсу в Эдинбург? Мы ведь не знаем никакого Джонса из Эдинбурга.

Просмотров: 1

— Мое? Вы расплачиваетесь со мной золотом за то, что я сделал чучело?

Просмотров: 6

Очутившись на улице, Локхарт постепенно успокаивался. Встреча с врачом происходила уже в конце дня, проведенного в одиночном заключении в пустом кабинете, где было совершенно нечего делать, и потому полученные от него советы стали последней каплей, переполнившей чашу. Локхарт шел и проклинал Лондон, Трейера, Мэннета, Ист-Пэрсли и весь этот безумный и прогнивший мир, в который он угодил в результате своего брака. Абсолютно все в этом мире вступало в противоречие с тем, во что его приучили верить. Вместо бережливости здесь были обеды за счет фирмы и откровенно грабительские антиинфляционные поправки к учетным ставкам. Мужчины отличались не мужеством и красотой, но лишь отъявленной трусостью — вопли врача, призывавшего на помощь, вызывали такое презрение к этому человеку, что его даже противно было бы ударить. Облик каждого здания был безобразен и свидетельствовал о жалкой погоне за утилитарностью. И как бы венцом всего была непреходящая, всеобщая, не оставляющая ни на минуту озабоченность чем-то, что называлось сексом, и чем грязные мелкие трусы вроде доктора Мэннета хотели бы подменить настоящую любовь. Локхарт шел по улице, раздумывая о своей любви к Джессике. Это было чистое, святое, прекрасное чувство. Он видел себя в роли ее защитника, и ему была глубоко отвратительна сама мысль о том, что ради утверждения себя в каких-то супружеских обязанностях он должен причинить ей боль. Он прошел мимо газетного киоска, на полках которого были разложены журналы с голыми или прикрытыми только короткими и прозрачными накидками девицами. От одной мысли, что они кому-то могут казаться привлекательными, его мощная плоть восстала с возмущением. Этот мир был явно гнилым и продажным. Локхарт мечтал о том, чтобы снова оказаться во Флоуз-Холле, с ружьем в руках, на охоте, а Джессика могла бы сидеть на выложенной камнем кухне, возле черной чугунной печи, ожидая, когда он вернется с добычей к ужину. И чем больше он думал об этом, тем сильнее нарастала в нем решимость сделать все, чтобы его мечты сбылись.

Просмотров: 3