Миссис Флоуз прибегла к спасительному средству — слезам.
— Плевать мне на сексуальные наклонности этого кровососа, — перебил Локхарт. — Его зовут Уаймен?
— Скорей уж она призналась бы попу из Чипхант-Кастл. Тому, который папист и шотландский горец до мозга костей. А твоя мать и дед всегда были безбожниками-унитарианцами. Скорее собака начнет нести яйца, чем она призналась бы мне в чем-то подобном, — сказала мисс Дейнтри, разбивая о край сковородки яйца и выливая их на ветчину.
— Где есть воля, там найдется и способ, — ответил старик, размышляя над возможными практическими истолкованиями этого принципа и вспоминая в этой связи Шопенгауэра. — Как сказал великий Карлайл…
— Он не должен умереть, — встретил его Локхарт.
— Я не вижу оснований вообще признавать факт клеветы, — запротестовала мисс Голдринг. — Единственное, что нам пока достоверно известно, так это то, что некто Флоуз привязывает свою жену к кровати и порет ее, что у нее дурацкое имя Джессика и что ей все это не нравится. Вот и пускай он сам доказывает, что не делает ничего подобного.