«Немцы. Эх, аэродром бы пошерстить… Но как? Нет взрывчатки, оружия, карт, подготовленных людей… Практически ничего нет, даже еды. Но ведь они», — он посмотрел на окруженцев, отдыхавших, сидя на бревне, — «наши предки, тоже ничего имели! А у нас, вдобавок есть опыт всей этой войны, и ещё десятка — бывших после. Будем драться! Будем».
- Так, что же мы делать должны, если и это — малость незначительная? — спросил я.
- Ого! Вот это машина! — изумился Дымов. — А снять его можно?
- … и оставили свой пост без приказа, — я понимал, что хамлю, но что–то майоро–солдат борзеть начал. — И, кстати, для вас у меня работёнка есть.
Замаскировав мотоцикл в кустах, и оставив Казачину сторожить имущество, Бродяга и Люк осторожно двинулись в направлении дороги. Невзирая на то, что солнце уже клонилось к закату, со стороны шоссе доносился постоянный гул машин.
Выныриваю из–за сарая. Один из полицаев сдёрнул с плеча двустволку, а второй уже стоит на изготовку с обрезом. А где же третий? Резко выдохнув, «сажаю» того, что с двустволкой на мушку и плавно нажимаю на спусковой крючок. С такого расстояния не промахнулся бы и слепой. Полицай выгибается дугой… Я перевожу ствол на второго. Ещё одна очередь. Готов!