– Конечно, граф! Зачем уничтожать ни в чем не повинных бравых вояк!
Но ни нагревание, ни охлаждение так ничего и не дали. Камень камнем и оставался. Ну большой, ну красивый, ну очень дорогой, но… ничего путного пока в нем Шабены обоих миров не находили. Тогда как обсуждение мемуаров продолжалось.
– А чем бабочка питается и как долго будет жить?
– А мне кажется, оно начало болеть не из-за Алексея, а из-за твоего среднего сына Федора. Вот ему действительно надо срочно помочь. Поэтому уверена: все свои силы ты должен бросить на быстрое преодоление сложного пути.
– Ладно-ладно, я уже все понял, – словно извиняясь за свою несообразительность, бормотал Загребной, перезаряжая арбалет болтами без яда. – Сейчас попробуем…
Мизерные удары боли увешанные амулетами воины даже не заметили. Поймали строптивого библиотекаря и без долгих уговоров влили пасхучу из фляги прямо ему в рот. Затем один поволок его к выходу, а второй запер несчастных тюремщиков в камерах неподалеку. Те подобного надругательства над собой никак терпеть не желали и осмелели от возмущения настолько, что выкрикивали вслед министру и его людям напоминания о принцессе и чуть ли не угрозы: мол, самая лучшая и справедливая женщина королевства не оставит этого самоуправства безнаказанным.