– Там сейчас с нашей подачи будет приличный рост добычи и производства цветных металлов и стали. У нас еще с середины восьмидесятых годов известна и доведена до промышленного уровня технология добычи сначала меди, потом серебра и ртути, титана, магния, лантаноидов, да практически всего, через цианирование или другие подобные, так называемые ионообменные технологии. Затраты энергии и себестоимость ниже в два-три, а для меди – аж в восемь-десять раз. Вытягивается практически все. Остается голый оксид кремния. Да-да, не удивляйся, – отреагировал полковник на скептическую ухмылку молча слушающего Викентьева. – Тебя очень удивляет, что у нас это очень мало применяется? Легко объяснимо. Понимаешь, Юра, задолго до тех же восьмидесятых понастроено заводов и перерабатывающих металлургических комбинатов, которые основаны на ныне уже устаревших технологиях. Деньги во все эти производства вбуханы просто огромнейшие. А новые, на коренную перестройку всей промышленности, сейчас взять просто негде, хотя это и сулит приличную выгоду. Сталь можно плавить и в мартенах, но в те же два-три раза более выгодно в конвертере. Но в России и на Украине мартенов много, вот и продолжают работать на технологиях девятнадцатого века. И так по всему миру. В штате Вашингтон перепрофилировали алюминиевый завод, уволили две с половиной из трех тысяч человек. Но производство в тоннах осталось прежнее. Дерипаска хотел купить, правительство США не разрешило. В общем, это технологии даже не завтрашнего дня, а послезавтрашнего. Конечно, наши ребята в «конторе» подсуетились, и вся информация у нас есть. Но вот применить ее мы, увы, не можем. Мгновенно промышленный шпионаж с нашей стороны вскроется. А вот в тот мир мы эти технологии передать можем, как ты сам понимаешь, совершенно свободно.