Финеас Найджеллус всунул в картину свою голову с повязкой на глазах.
— Сложно помогать мальчику, который исчез с лица земли, — сказал Дирк.
— Вы знали, что это Гарри сделал Добби свободным? — спросила она. — Вы знали, что мы много лет стремились освободить эльфов? (Рон неловко заёрзал на подлокотнике Гермиониного кресла). Мы ничуть не меньше вас хотим победы над Сами-Знаете-Кем, Рукрюк!
Они открыли скрипучие ворота. Зигзагообразная дорожка, ведущая к входной двери, заросла разными странными растениями, среди которых был и куст, покрытый похожими на редиски оранжевыми плодами, которые Луна иногда носила вместо серёжек. Гарри, которому показалось, что он узнал грызоглав, постарался обойти подозрительный сухой пень подальше. По обе стороны от входной двери стояли, как часовые, две старые яблони-дичка, гнущиеся под ветром, без листьев, но ещё тяжёлые от красных плодов размером с ягоду и пышных шаров омелы, усыпанных белыми бусинками цветов. С одной из веток на друзей не мигая смотрела маленькая сова с чуть приплюснутой ястребиной головой.
— Никого не видно, — заметил он. — Как думаете, если бы Гарри всё ещё был отмечен, они бы за нами и сюда последовали? Я знаю, в дом они пробраться не могут, но… Гарри, что такое?!
— Узнай, где находится Вольдеморт, змея ведь обычно с ним. Давай, Гарри… загляни в него!