Алхимик внимательно оглядел нахального гостя.
В Салуанских холмах Южный тракт существенно сужался, превращаясь в узкую, прилепившуюся к железнодорожной насыпи дорожку, ширины которой едва хватало бронетягам. Видимости никакой: слева насыпь, справа же почти сразу начинаются склоны, а сама дорога постоянно петляет. И пространства для маневра почти нет, поскольку пологими холмы были только у подошвы.
— Любопытный случай самоотречения, — прокомментировал Валентин. — Но мессер считает, что человек должен быть развит гармонично, и я с ним полностью согласен.
— А-а… «Амуш»… — Очкарик запустил пятерню в черные вихры. — Десять минут назад он был в сотне лиг от нас, адир. Я даю слово, что…
А вот мне пришлось пережить все прелести подготовки к сражению. И, клянусь Гермесом, никто не делал скидку на то, что я новичок.
— Я — путешественник, — напомнил Помпилио. — Я уже слышал подобные лозунги на Эрси. Знаешь ее историю?