В тот же вечер папа отвез ружье своему неженатому коллеге, и они потом долго рыскали но его квартире в поисках укромного уголка.
Модильяни нас поразил до глубины души. Сначала мсье Карапет напугал нас словом «экспрессионизм».
— Если бы у девочек были головы периметром в 58 сантиметров, мы бы их как гнет в кадке с квашеной капустой использовали, — ругалась Ба в трубку. — Хоть к телефону не подходи! — жаловалась она на следующий день маме. — Сбрендили они, что ли? Или жара на них так подействовала? Я им про Фому, а они мне про Ерему!!!
— Адам Казимирович Козлевич на своем «Лорен-Дитрихе» нервно закусывает зависть локтями, — комментировал папа, когда дядя Миша торжественно въезжал в наш двор на своем драндулете.
— Какая вы красивая, — залюбовалась Маня, — и веснушчатая!
Ба упирала руки в боки и хмыкала так, что от резонанса дребезжали стекла в окнах по всему дому.