Гарри увидел, как мистер и миссис Уизли беспокойно переглянулись, когда они с Роном и Гермионой встали. Пока они молча вели министра в дом, Гарри знал, что остальные думают о том же, о чем и он: Скримджер, вероятно, каким-то образом узнал о том, что они все трое планируют покинуть Хогвартс.
— Теперь, пожалуйста, поддельные Поттеры, постройтесь, — сказал Грюм.
И спустя немного времени он взялся за работу: совсем один он копал могилу там, где указал ему Билл — на краю сада, между кустами. Он копал с какой-то яростью, чувствуя наслаждение от физического труда, гордясь тем, что обходится без магии, и каждая капля пота, каждая мозоль была словно дар эльфу, который спас им жизнь.
— Сюда, — сказал Гарри, и они положили тело в нишу, где в прежние времена находилась стойка с рыцарскими доспехами. Он был не в силах смотреть на Фреда хоть на мгновение дольше, и, убедившись, что тот надёжно спрятан, последовал за Роном и Гермионой. Малфой и Гойл исчезли, однако в конце коридора, который теперь был наполнен пылью, завален обломками кладки и осколками стекла, выбитого из окон по всей его длине, сновало множество людей — он не знал, друзьями они были или врагами. Повернув за угол, Перси, словно бык, промычал что есть мочи: «РУКВУД!» — и рванул в сторону высокого мужчины, который преследовал нескольких учеников.
Не раздумывая, Гарри попытался оттащить руку, но её невозможно было остановить. Серебряное орудие, данное Вольдемортом своему самому трусливому слуге, обернулось против своего хозяина. Петтигрю пожинал плоды своего колебания, секундной жалости: его душило прямо на их глазах.
Бармен хмыкнул. Гарри подошёл к нему и заглянул в лицо, пытаясь рассмотреть его за длинной, свисающей прядями жёсткой седой бородой. Он носил очки. Из-за грязных стёклышек смотрели пронизывающего ярко-голубого цвета глаза.