Ксенофилий, кажется, был поражён. В памяти Гарри что-то шевельнулось, но он никак не мог сообразить что. Певерелл… он где-то уже слышал это имя…
— Моя палочка со мной, — ледяным тоном ответила Гермиона, поднимая волшебную палочку Беллатрикс. — Не знаю, какие вы слышали сплетни, Треверс, но, к сожалению, вас явно ввели в заблуждение.
— Ну, почему нет? Почему нет? — спросил Гарри, отбросив осторожность. — Ведь это был камень, верно? — он взглянул на Рона, ища поддержки. — Что если это был камень воскрешения?
— И что, они собираются жениться в моей спальне? — сердито спросил Рон, — Нет! Во имя мерлинова обвисшего левого….
Они провели предыдущие четыре недели по очереди надевая плащ-невидимку и шпионя за главным входом в Министерство, которое Рон, благодаря мистеру Уизли, знал с детства. Они ходили следом за сотрудниками Министерства, направлявшимися на работу, подслушивали их разговоры и в ходе постоянной слежки узнавали, кто из них точно появлялся каждый день в одиночку в определённое время. Иногда выпадала возможность вытащить из чьего-нибудь портфеля номер «Ежедневного Пророка». Постепенно они накопили стопку нарисованных от руки карт и заметок, лежавшую сейчас перед Гермионой.
— Я так не думаю, — возразил Рон. — Плести небылицы, когда волнуешься, гораздо труднее, чем ты думаешь. Я это понял, когда меня поймали Охотники за головами. Было гораздо легче притворяться Стеном, чем выдумывать кого-то несуществующего, потому что его я немного знал. На старика Лавгуда давила необходимость убедить нас оставаться на месте. Уверен, он сказал правду, или то, что он считаетправдой, чтобы нас заговорить.