— Тебе было плохо, — заключила она. — Очень плохо.
— Здесь должен водиться лосось, или, думаешь, ещё не сезон? Акцио лосось!
Гарри пожал ее. Ему хотелось знать, разглядели ли эти черные глазки опасения в его глазах. Затем Рукрюк отпустил его руку, хлопнул в ладоши и сказал: "Итак. Начнем!"
— Как ты себя чувствуешь? — прошептала Гермиона.
— Они ночью из замка бегают. Люпин этот какой-то странный. Куда он всё время ходит?
Стоило Парше это сказать, как шрам Гарри, туго натянувшийся на его распухшем лбу, с неожиданной силой начал гореть. Чётче, чем всё, что он мог различить вокруг себя, он увидел возвышающееся строение, мрачную крепость, абсолютно чёрную и неприступную — мысли Вольдеморта снова были остры, как бритва, он скользил к гигантской крепости, хладнокровно и одновременно радостно стремясь к цели…