— Гермиона Грейнджер, — говорил Парша, — грязнокровка, которая, как известно, в бегах вместе с Гарри Поттером.
— А плащ… каким-то образом мы никогда особенно не обсуждали плащ, Гарри. Мы оба могли скрыть себя и без плаща, истинное волшебство которого в том, что он может защитить и скрыть других так же, как и своего владельца. Я думал, что если мы когда-нибудь найдем его, то сможем спрятать Ариану, но наш главный интерес в плаще заключался в том, что он был третьим Даром. Легенда гласила, что человек, объединивший все три предмета, станет истинным повелителем Смерти, то есть, как мы полагали, станет непобедимым.
— Он сможет получить его, — продолжил Гарри, — после того, как мы разобьем им все Хоркруксы. Я позабочусь, чтобы тогда он получил его. Я сдержу слово.
— Ага, правильно, давайте отправимся в Албанию и обыщем всю страну. До обеда должны управиться, — с сарказмом заявил Рон.
— Но это… это выглядит… Упыри разве носят пижамы?
Сделав вид, что не замечает этого, Гарри наклонился и поднял разбитый хоркрукс. Рон разбил стекло в обеих створках, глаза Риддла пропали, и заляпанный шёлк, устилавший дно медальона, чуть дымился. То, что жило в хоркруксе, исчезло, мучение Рона было его последним деянием. Рон выронил меч, и тот с лязганьем упал на землю. Он опустился на колени, сжимая голову в ладонях. Его трясло, но Гарри вдруг понял, что не от холода. Он сунул сломанный медальон в карман, присел рядом с Роном и осторожно положил руку ему на плечо. Тот не отбросил её, и Гарри решил, что это хороший знак.