— Он в кого-то влюблен? — как бы между прочим поинтересовалась я у Дианы.
Мы с Маней взяли по вафле и обмакнули в горячий шоколад. Мсье Карапет поморщился.
— Зато фартук сидел на папе просто бесподобно, — решила постоять за своего отца я.
Ба принципиально не доверяла отечественной легкой промышленности и особенно — ее текстильной отрасли. Ба раздражали монументальные псевдоатласные лифчики, возвышающиеся над прилавками живописными горными хребтами и навсегда убивающие у подрастающего поколения представление о женской сексуальности, коричневые безобразные хлопчатобумажные чулки, байковые халаты и торчащие колом пальто из зубодробительного драпа. Ба любила пройтись мимо вешалок с растянутыми свитерами и демонстративно возмутиться на весь магазин: «Товарищи, что творится, куда ни глянь — одна говновязка!!!»
— И самому свалиться с ответным радикулитом, да? — хмыкнул отец.
— Да ты не волнуйся, у меня мировая Ба, — она погладила меня по плечу, — ты только во всем соглашайся с ней и не ковыряйся в носу.