Он потёр свой лоб; уже больше года он не беспокоил, а теперь снова покалывал.
Гарри был уверен, что, если Скрипун смог сбежать с озера, полного инферий, то Мундунгуса он поймает самое большее за несколько часов, и всё утро в крайнем нетерпении бродил по дому. Но Скрипун не вернулся ни утром, ни даже днём. К вечеру Гарри чувствовал беспокойство и уныние. Не поднял ему настроение и ужин, состоявший в основном из заплесневелого хлеба, который Гермиона несколько раз безуспешно пыталась трансфигурировать.
— Не говори так, не надо! — громко запротестовала Гермиона. — Она жива, жива!
— Идёт дождь… в вашем кабинете? Так… не годится…
— …Протего Хоррибилис… диадема Когтевран? — пропищал Флитвик. — Немного мудрости, конечно, никогда не будет лишней, Поттер, но я сомневаюсь, что она поможет нам в данной ситуации!
Он прошёл в маленькую кухню, к раковине, что стояла под окном, выходившим на море. Над горизонтом разгорался рассвет, перламутрово-розовый и бледно-золотой. Гарри умывался и снова повторял ход мыслей, которые пришли к нему в темноте сада…