Теперь, после смерти Грегоровича, весёлый вор был в опасности, и Гарри только о нём и думал, пока с нижней койки не донёсся храп Рона и его самого опять не сморило.
— Завтра? — повторила Гермиона. — Ты шутишь, Гарри?
Ничем не показав, что она услышала Гермиону, Батильда сделала несколько шаркающих шагов в сторону Гарри. Сделав едва заметное движение головой, она обернулась в сторону прихожей.
— Без моего согласия ничего не выйдет. Вам же нужен мой волос.
Ему показалось, иначе объяснить нельзя; показалось, потому что он думал о покойном директоре. Если он и был в чём-то уверен, так это в том, что на него никогда больше не обратится пронзительный взгляд ярких голубых глаз Альбуса Дамблдора.
— Да, — сказал Гарри, — Как Барти Крауча, превратили в кость и зарыли у Хагрида в палисаднике. Они могли трансфигурировать Грюма и сделать чучело…