— Забери у неё хоркрукс, — велел Гарри Гермионе.
— Понравился огонёк, ничтожество? — проревел Краббе, когда пробегал.
— Я ненавижу эту вещь, — тихо произнесла она. — Я ее действительно ненавижу. Я чувствую зло, исходящее от палочки, она мне не подойдет… Это ведь будто ее часть.
«В-всем нам?», — спросил Рон. — «Мне и Гермионе тоже?»
«Мистер Олливандер, извините за беспокойство», — сказал Гарри.
— Не говори! Не смей даже говорить такое! — взвизгнула Гермиона. — Она жива, она должна быть жива!