— Надеюсь, он наступит на кого-нибудь, — сказал Рон, как только стало слышно ещё больше криков.
— Гарри, я знаю, ты очень хочешь попасть в Годрикову Лощину, но я боюсь. Я боюсь, ведь как просто эти Пожиратели Смерти нашли нас вчера! Это только заставляет меня чувствовать болльше чем обычно, что мы должны избегать того места, где похоронены твои родители. Я уверена, что они ждут твоего прихода.
«Нет, он всё ещё торчит в унитазе,» сказал Рон.
Медленно, Гарри подошёл к нему, не зная, что сказать и что сделать. Рон тяжело дышал: его глаза больше не были красными — к ним вернулся обычный синий цвет. И они были влажными. Гарри наклонился, притворившись, что этого не видит, и поднял уничтоженный хоркрукс. Рон разбил стекла в обоих окошках: глаз Риддла больше не было, а запятнанный шёлк внутри медальона слегка дымился. То, что жило внутри хоркрукса — исчезло, пытка Рона была последним, что оно сделало. Меч с лязгом выпал из руки Рона. Он упал на колени, обхватив голову руками, Рон дрожал, но, как Гарри понимал, не от холода. Гарри запихнул разбитый медальон себе в карман, присел рядом с Роном и осторожно положил руку ему на плечо. Как хороший знак он воспринял то, что Рон не оттолкнул его.
— В лесу, в Албании. Безлюдное место, где, как я считала, мать меня не найдёт.
— Нет, — ответил Гарри. — Что происходит? Все в порядке?