— Ничей, — сказал Рон. — Он был сделан специально для него, не так ли?
— Экспульсо! — закричал Пожиратель, и стол, за которым стоял Гарри, взорвался. Силой взрыва его прибило к стене, палочка выпала из рук, а Мантия слетела с него.
«Это тот серебряный штрих, которого я так ждала», — прошептала она, а потом поцеловала его так, как никогда раньше, и Гарри поцеловал ее в ответ, и это мгновение блаженного забвения было лучше, чем все огненное виски в мире; она была единственным реальным человеком, Джинни, чувствовать ее, обняв одной рукой за талию, а второй прижав к спине ее длинные, источающие сладкий аромат волосы…
— Да, но нам всё равно нужно попытаться отыскать настоящий медальон, — сказала Гермиона. — Мы ведь не знаем, действительно ли он уничтожен.
Гермиона глубоко вздохнула. Она будто вот-вот расплачется.
Гарри вернулся обратно в тоннель и в свой собственный разум. Он открыл глаза. По костяшкам пальцев, укушенных, чтобы не закричать, текла кровь. Сейчас он смотрел сквозь небольшую щель между ящиком и стеной, следя за подрагивающей ногой в чёрном ботинке.