— Прости, Гарри, но я должен был проверить, — кратко ответил Люпин. — Мы были преданы. Волдеморт знал, что ты будешь перемещаться сегодня вечером и единственные люди, которые, возможно, сказали ему, были непосредственно вовлечены в план. Ты, возможно, мог быть самозванцем.
«Верно, у нас очень плотный график,» сказал Дедалус, кивнув часам и затолкав их обратно в жилет. «Мы постараемся совместить время твоего отбытия с дезаппарацией твоей семьи, Гарри, таким образом, чары спадут в тот момент, когда вы все будете в безопасности». Он повернулся к Дурсли, «Итак, мы все собрались и готовы идти?»
Но они не были живы, думал Гарри: они ушли. Пустые слова не могут скрыть факт, что останки его родителей останутся под снегом и камнем, безразличные, не знающие. И слезы потекли по его щекам, до того как он успел остановить их, сначала горячие, затем сразу же замерзающие на его лице, и зачем было их вытирать или притворяться? Он позволил им падать, его губы были плотно сжаты, он смотрел вниз на снег, избегая смотреть на то место, где лежали сейчас Лили и Джеймс, кости теперь, наверное, или прах, не зная, что их живой сын стоит теперь так близко, его сердце все еще бьется; живой, благодаря их жертве, и, на этот момент, уже близок к желанию лежать рядом с ними под снегом.
Рон поднял свободную руку и указал прямо перед собой, глядя на что-то, чего ни Гарри, ни Гермиона не могли увидеть.
— Хорошо, есть кое-что, что мы — Рон, Гермиона и я — должны сделать, а затем мы выйдем через этот проход.