«Нет», сказал Гарри, падая на колени. «Гермиона права. Дамболдор не хотел, чтобы я Ей обладал, чтобы я Её трогал. Он хотел, чтобы я уничтожил Хокруксы».
Гарри не был до конца уверен, что он действительно там был. Он наклонял осколок зеркала так и эдак и не увидел ничего, кроме отражения стен и потолка их тюрьмы, а наверху Гермиона кричала ещё сильнее, а рядом с ним Рон мычал, «ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!»
“Да, даже после того, как они провели весь день в обсуждении — оба таких блестящих молодых человека, они кипели идеями как котел на огне — часто я слышала в окне спальни Джеллерта легкий стук совы, доставившей письмо от Альбуса! Идея обрушилась на него, и он должен был сообщить об этом Джеллерту немедленно!”
Гарри провёл всё своё утро за полным опустошением чемодана. Он никогда не делал этого с тех пор, как шесть лет назад упаковал его. После того, как Гарри вытащил три четверти вещей из чемодана, внутри остался слой всякого разного хлама — старое перо, чьи-то сушеные глаза и одинокий носок без пары, который уже явно был маловат Гарри. Минутой раньше Поттер, нырнув рукой во всё это безобразие, ощутил острую режущую боль в безымянном пальце на правой руке, и вытащил палец, ожидая увидеть море крови.
— Выручай комната конечно! — сказал Невилл, — прекрасно, не правда ли? Кэрроуы преследовали меня и я знал, что только здесь смогу укрыться. И я смок открыть дверь. Это то, что я здесь нашел. Правда, когда я зашел сюда первый раз, комната была намного меньше и гамак был всего один, а знамя только Гриффиндора. Но мы расширили, поскольку членов АД здесь стало больше.
— Из источника, который мы с вами обсуждали ранее, — подхватил Снейп.