— О, не могла бы ты говорить по-человечески? — ответил Рон, ковыряясь в зубах.
Гарри разложил газету полностью и нашёл тринадцатую страницу. Статья была увенчана ещё одной картинкой — изображением женщины в очках, инкрустированных драгоценными камнями и с тщательно завитыми волосами, её белые зубы образовывали голливудскую улыбку, и она показывала большой палец. Поборов раздражение по поводу этого фото, Гарри принялся читать интервью.
— Я в порядке, — произнёс Рон, гладя её по спине — Всё отлично.
— Но я думала, что это прекратилось! Твой шрам не должен на это реагировать! Ты не должен позволить этой связи опять открыться… Дамблдор хотел, чтобы ты прятал свой разум!
Мы очень тихо отпраздновали его день рожденье — были только мы и старая Батильда, которая всегда была добра к нам и которая души не чает в Гарри. Мы очень сожалели, что ты не смог прийти, но дела Ордена всегда важнее, тем более Гарри все равно недостаточно взрослый, чтобы понять, что это его день рожденье! У Джеймса немного расстроились планы — мы заперты в доме, потому что, как я говорила, мантия-невидимка до сих пор у Дамблдора, и у нас ни единого шанса хотя бы для маленькой прогулки. Если ты сможешь навестить нас, это очень поднимет его настроение. На прошлых выходных здесь был Червехвост. Мне кажется, что он выглядел больным, но это видно из-за новостей о МакКиннонсах. Я плачу каждую ночь, когда слышу о них.
— Оооо, — Гермиона развернулась, чтобы видеть вход.