Цыбашев часто смотрел, как Витя роется в мусорных баках, извлекая комки туалетной бумаги, кровавые клоки менструальной ваты и рассовывает по карманам.
Он пропустил поворот с виднеющейся приваренной лестницей и побежал дальше. Интуиция подсказывала, что найдется более подходящий выход. Вскоре потянуло тухлой канализационной вонью, захлюпала вода, и Льнов почувствовал, что ноги промокли.
— Смешно звучит… — неожиданно сказал Любченев. — Сри на гар.
Огромный ритуальный гвоздь, зажатый в кулаке второго подоспевшего монаха, вонзился в пол, прибив мантию.
Ум Цыбашева быстро пьянел в незнакомой ему атмосфере религиозной культуры. Но отец Григорий всегда уберегал его от крайних суждений. Спокойную духовную середину отец Григорий называл трезвостью и почитал одной из важнейших добродетелей. Он призывал Цыбашева не к литературофобии, а всего лишь к здравому осознанию своего места, умению отделять свой взгляд от настроений века и сверять его с православными эталонами.
— Это наше главное средство. Мы неотрывны от православной традиции. По моему мнению, ничто так сильно не очищает, как посещение церквей. Сама я часто туда наведываюсь и всегда ухожу окрыленная. Накопившиеся духовные нечистоты, усталость, отрицательные эмоции после церкви всегда выходят большим количеством пота и мочи. Крепко очищают православные храмы!