Теософские жерла, поливающие грязью давно заброшенный им клеверный крестик, заставили Цыбашева вновь обратить на него более пристальное внимание как на предмет, способный вызывать столь сильные, пусть и негативные, эмоции.
Пришел этот младший брат, из нашей школы, годом старше. Он не понравился мне, какой-то скрытный, с глазами, заросшими паутиной, в которой как два паука бегали беспокойные зрачки. Я засомневался, доверить ли ему такую сумму, но Антип сказал, что у нас нет другого выбора.
— Наверное, сознание потерял. А где Леша?
Странный был клиент и тревожный. Стоянку облюбовал год назад. Для человека, чей вид сразу наводил на мысли о какой-нибудь жестокой деятельности, он был относительно вежлив, оставлял приличные чаевые. Но всякий раз, когда джип покидал пределы стоянки, невольно хотелось осенить себя крестом, как человеку, избегнувшему опасности.
Из рассказов старого священника он определенно знал, где можно получить рукоположение катакомбных епископов. Имя отца Григория во многих областях страны служило ему пропуском. Цыбашева рукоположили в украинской автокефальной православной церкви.
— Я думаю, это не помешает. Тем более, вдруг именно вы и окажетесь тем оружием, о котором сегодня будет испрошено. И умерьте ваш скептицизм, забудьте о Якове Юрьевиче. Княгиня — это совершенно другое.