— Я такое слышал, — мешал карты дядя Коля, — эти проповедники по-русски говорят, и сами они русские, а только из какой-то зловредности слова коверкают, хотят на настоящих американцев походить.
— Так и было. Вадим Анатольевич эти посещения еще карамазовскими называл. Только не плановик приходил, а снабженец. Наши его в отделе снабжения встречали и на складе. Снабженец он, точно…
Только однажды проговорился и на хуй меня послал. Я ему такой пизды вставил, что он печенью просрался. Но никто его за язык не тянул, сам разрешил.
Очнулся Цыбашев от страшного холода, ночью, перебрался в кровать и снова провалился в беспамятство.
В пистолетах Льнов заполнил обоймы до положенных двадцати патронов, взял еще по две запасных.
— Да разве я о картинках? Я говорю о теософии вашей индо-рязанской!