Осенью Цыбашева, по родительскому знакомству, пристроили читать литературу в частном лицее, аргументируя, что это никак не школа, а много солиднее.
Как приехал, первый день по гостям ходил, с соседями здоровался, новости узнавал. Баба Катя умерла, могильник деда Степана наконец обвалился, соседский приятель Ярослав руку сломал — много чего за полгода случилось.
— Хуею… — шептал Толя, переглядываясь со Степой.
— Не скажи-и-те, — протянул Петр Семенович, — в наших прениях дух мой крепнет час от часу. Вы же не станете отрицать, что в последний раз я довольно-таки долго продержался. Поэтому я даже благословляю то маленькое насилие, которому вы меня подвергли.
В телевизоре объявили новое имя — Юрий Владимирович Андропов. Показали его самого крупным планом, потом весь президиум, и я все понял — людей почти не осталось, к власти пришли нелюди.
— Ты не найдешь… Помоги, — священник протянул руку.