— Спасибо, — Ба заглянула в пакет, — ооооо, трюфели, это же мои любимые конфеты!
Дядя Миша лишился дара речи. Мы с Манькой стояли на пороге кухни и, затаив дыхание, прислушивались к разговору.
— Какой Адлер? — прервала свой вселенский плач Манька.
— Ой, Юрик-жан, спасибо, я уже попила чаю, — рапортовала бабуля и поспешно добавляла, предупреждая новый мозговой штурм папы: — Чаю больше не хочу. И кофе тоже не хочу.
— Убью, — выдохнула Ба и ринулась к проходу в больницу.
— Каринэ, — от шепота духов наших предков затрепетали шторы в больничной палате, — ликующая.