И шестилетний Цыбашев лишался сна и немел в страхе на неделю.
— О, а это ми так вийдем на проспект Льюначарского?
Дядя Коля засмеялся, обнажая съеденное олово зубов.
Любченев проворно взбежал по ступеням, скрылся за лестничным поворотом. Льнов остался ждать.
Через десяток метров дорога довольно резко уходила вниз. Дом находился будто на дне обмелевшего озера. Водитель наотрез отказался спускаться, сказав, что они потом оттуда по такой грязи не выедут.
— Внутренний, с вливаниями, — прошептал кто-то.