— Вы безжалостны и категоричны в своем приговоре… — укоризненно сказал Николай Аристархович.
— Если там дальше не затоплено полностью… И плавать я не умею…
— Теперь здесь пройдите, — пригласил второй.
Выбрались наверх. Хворост в молчании собирали. Дедушка костер развел за домом. Поставили котелок с кашей.
— Да вы реальность подменяете трупной эзотерикой! — Кулешов разгневанно хлопнул по столу.
— Батаейки шадятся, — чуть шепеляво прокомментировал Любченев, оборачиваясь своей, точно шахтерской, излучающей свет головой. — Полчаша — макшимум.