«В тот же день взял Иисус Макед, и поразил [его] мечом и царя его, и предал заклятию их и все дышащее, что находилось в нем: никого не оставил, кто бы уцелел [и избежал]; и поступил с царем Македским так же, как поступил с царем Иерихонским.
Здесь необходимо небольшое, но любопытное отступление. Заговор Сеяна состоялся в 30 году нашей эры. Раньше считалось, что Христа распяли в 33 году нашей эры, когда ему стукнуло 33 года. Но современные богословы и историки отодвигают эту дату на три года назад — в Нисан года тридцатого, то есть все случилось как раз в период заговора против Тиберия. Вообще говоря, разными историками дата рождения и, соответственно, возраст смерти Христа определяются по-разному. Самым смелым был, по-моему, отец Александр Мень.
Наверное, так же, как из грязных жестоких викингов — флегматичные шведы, а из злобных и мстительных горцев Швейцарии — нынешние тихушники. Жестокий этап развития цивилизации сменился другим, более гуманным. Библия же — порождение древней дикости. Она тысячи лет назад устарела. Тем поразительнее, что на нее по сию пору ссылаются, стараясь среди кровавых ошметков найти капельку божеской доброты.
За столетие после первого фотоснимка плащаницы была опубликована тьма научных, околонаучных и популярных работ, авторы которых старательно доказывали подлинность вещицы.
Поняли что-нибудь?.. И немудрено! Действительно, какая связь между тем, что пророк Иеремия видит миндальное дерево, и подтверждением данного ранее Господом обещания?.. А все дело в том, что Библия — не божественное откровение, а литературное произведение, и в нем встречается игра слов. На иврите «шакед» — «миндаль». Иеремия говорит Богу, что он видит «шакед». Бог отвечает, используя глагол «шокед», обозначающий «стараться, быть усердным». Иными словами, Бог показывает пророку ветку миндаля, чтобы та по созвучию напомнила ему о твердом божеском обещании, от которого Господь не отказывается.
Рассказавши все это, митрополит домолвил, что от одного Бога ожидается прекращение (нашей) благочестивой лжи. Как он ведает и может, так и успокоит народы, верующие теперь в огненное чудо Великой субботы. А нам и начать нельзя сего переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Святого Гроба».