— Ну, господа, ну что ж это… — пролепетал Бестужев, потерянно улыбаясь, переминаясь с ноги на ногу, вообще выказывая явное желание побыстрее отсюда убраться. — Мы, как бы это сказать, и сами сочувствующие, идеалы там… Однако ж…
Лесенка фургона уже жалобно скрипела под двойной тяжестью. Громкий, бесцеремонный стук в дверь.
При нем была значительная сумма денег и браунинг, позаимствованный у одного из офицеров Аверьянова. В сочетании с чистым паспортом — вполне достаточная экипировка для предстоящей работы. У других порой и того не было…
— Вот это — охотно, — сказал Бестужев. — А вас, значит, тоже передислоцировали в Париж…
— Вы хороший полицейский, Ксавье, — сказал Бестужев.
— Пожалуйте, — сказал Серж, и Бестужеву вновь послышалось в его голосе нескрываемое волнение.