— Агрррх, — дыхнул огнем папа и умчался на работу.
— Нечего мне больше делать, как любоваться твоей унылой рожей! — отчитывала она Аленушку. — И это потому, что кое у кого руки не тем концом к телу приделаны!
— Это единственная память о деде Карапета, храни его как зеницу ока, дочка, — сказала она.
Каждые пятнадцать минут в нашей квартире раздавался телефонный звонок.
Самой большой легальной привязанностью дяди Миши, разумеется, после Манюни и Ба, был его автомобиль.
— Одни беды от этих баб, — вздыхал про себя Вася, скрипя шарнирами и карданными валами, — зачем они хозяину? Да и что с них взять — волос длинный, ум короткий.