— Зато ноздри растягиваются будь здоров. Натренировала, — объясняли мы.
— А не отойду, — цыганка подтянулась на руках и сделала вид, что хочет перебраться через подоконник в кухню.
— Тебе гланды или точку? — рассердилась я.
— Иди сюда, Наринэ, — Самвел Петросович похлопал по креслу рукой, — ничего не бойся, я тебе обещаю, больно не будет.
— У меня есть рубль, — сказала Маня, — девяносто копеек уйдет на три билета, и десять копеек останется на кулек семечек!
— Не Пикассу, а Пикасса, — поправляла меня Манька, — страшный человек, все на кубики раздробил.