— Давай выбирать. Хочешь сидеть здесь и рыдать — сиди. А хочешь утереть ему нос и показать всем им — одевайся и идем. Не боись, прикрою своей широкой грудью.
— Бить тебя некому! — наконец объявил Денис.
Я отвела трубку от уха, взглянула на нее, как на ядовитую гадину, и от полноты чувств так шарахнула ею по бедному телефону, что тот только жалобно вякнул. Денис перестал притворяться мебелью.
— Знаешь, по утрам… да еще при виде раздетых девушек у мужчин бывают кое-какие проблемы…
Денис сполз на сиденье пониже и внимательно посмотрел в свою чашку.
— …понимаю, что я виноват, что ты чувствуешь себя одинокой… — нудел бывший. Денис поставил сумку на диван и, тихо ругаясь сквозь зубы, пытался застегнуть замок.