— В порошок сотру! — выкрикивал он. — Да будь он проклят вовеки, этот Никто!
Мы обследовали еще несколько коридоров, пока не нашли никем не занятую анфиладу кают на девятой палубе. Дверь была открыта, и это меня удивило. На столе стояла корзинка с шоколадками, на ночном столике поблескивала покрытая изморозью бутылка сидра, а на подушке лежал мешочек с мятой для отдушки и записка от руки: «Приятного плавания!»
Морские свинки распищались так, словно они проголодались.
Я взял стило и только тогда понял, что вокруг него переплелись две крохотные зеленые змейки.
Когда представляешь себе «остров чудовища», то воображение рисует зубчатые скалы и разбросанные поберегу кости — словом, остров Сирен.
— Перси! — позвал Гроувер. — Пожалуйста, у меня нет сил сделать картинку лучше. Ты должен услышать меня!