— Слегла с ангиной, — ответила та, — ее сегодня не будет.
— Пошли учить Надю плавать. Давно уже их нет, видимо, хорошо у нее получается.
— Будете себя плохо вести, вам вырежут аппендикс, и вы тоже будете по стеночке передвигаться, — внушала нам Ба.
Но вдруг. На словах. «Интернациональные колонны с нами говорят». Хор услышал. У себя. За спиной. Странный треск. Первый ряд хористов обернуться не посмел, но по вытянувшемуся лицу хормейстера понял, что сзади происходит что-то ужасное.
— Понимаете, Тетьнадь, — Манька нахлобучила на голову свою кособокую панаму и сильно потянула за поля — панама надвинулась на самые брови, подмяв под себя ушки, — я же вам говорила, что мне понравился Олег. Вот я и подумала, что пара-другая простеньких подарков может заставить его влюбиться в меня.
— Ну, — замялся Евгений Петрович, — у меня бабушка по материнской линии была… хмхм… Гольданская.