— Какой ужасный случай с этим самолетом! Я бы хотела помолиться. Вы не пройдете со мной наверх, не покажете мне это место?
— Сейчас? Станция на углу 42-й стрит и Таймс-сквер в это время дня — не самое лучшее место для прогулок молодой женщины...
— Правда, — засмеялся англичанин, — я имел в виду столицу. Она тоже называется Люксембург. Вы спуститесь в салон или нам не ждать вас? Мы не хотели приступать без вас к приему пищи...
Стэнли убедился в этом той же ночью. Он покормил голодного Мефистофеля, сел за кухонный стол, закурил и налил себе полную рюмку густой жидкости. Выпил. Жидкость оказалась сладковатой, почти без запаха. Он вспомнил слова Мэтью: «Я выпил всю бутылку, хотя в инструкции было написано, что максимальная доза — одна рюмка». Стэнли тоже выпил всю бутылку. А потом достал из холодильника виски: ему захотелось чего-то покрепче.
— Мне будет приятно, если вы, то есть ты, будешь обращаться ко мне по имени. Нет, я не хожу в синагогу. Я чувствую себя евреем только потому, что у меня характерная внешность, мне в свое время сделали обрезание, и я часто сталкиваюсь с совершенно непонятной враждебностью. Извини за вопрос, но там, в Дрездене, ты встречала евреев? У тебя были причины любить их или ненавидеть?
— Прошу прощения. Я бы никогда не посмела...