Она оглядела комнату. Просторную, благоухающую лавандой. Маленькие льняные подушечки, наполненные высушенными стеблями и цветами лаванды, лежали повсюду. Больше всего их было в ванной, оклеенной бирюзовыми обоями. Унитаз и ванна на этом фоне выглядели ослепительно белыми. Как и фаянсовое биде, которое само по себе, в этой скромной обстановке, казалось роскошью. Стэнли вчера эта роскошь здорово позабавила.
— Да ладно, ладно. Но в следующий раз помни об этом, — прервала ее Астрид. — Погоди, не убегай, это еще не все, детка. Под утро сюда вернулся этот великан, с которым ты бесстыдно всю ночь целовалась. Просунул в щель под дверью конверт. Его нашла малышка Бетти, — она показала на негритянку. — Видно, ты здорово вскружила ему голову. А ты не подслушивай, три сильнее, как я сказала! — прикрикнула она на служанку, которая, услышав свое имя, подняла голову и застыла с тряпкой в руках.
Гитлер обожает прогулки по монументальному Берлину своей мечты. Он знает каждый дом этого города и часто упоминает о нем в своих речах. Самое интересное, что он практически цитирует при этом Макса Осборна, одного из самых известных немецких искусствоведов начала ХХ века. А ведь Осборн еврей, и после прихода Гитлера к власти его книги были сожжены.
И исчезла за красным плюшевым занавесом. А ее глупый пес до последней минуты истерически лаял и грозно рычал на Стэнли.
— Гражданский С. Бредфорд из подразделения «Нью-Йорк таймс» зарегистрирован по специальному приказу. Мне поручено расквартировать его в номере двести пятнадцать. Вместе с приказом пришла радиотелеграмма для лейтенанта Сесиль Галлей. Я так понимаю, для вас, — докладывал он, глядя на Сесиль.