– Саймон, назад! - Голос Дитриха, прозвучавший на командной частоте, каким-то чудом сумел остановить Грина.
Адмирал еще не признался самому себе в том, что больше всего на свете он сейчас опасается не гипотетической атаки вражеского флота, а того, что серв-батальон, заставивший его пережить худшие часы в своей жизни, поставивший под сомнения его качества, как командующего эскадрой, сумеет ускользнуть с Анкора.
Он пережил множество схваток, но сегодня столкнулся с противником, имевшим не только численный перевес, но и равное мастерство ведения боя. Им оставалось лишь поставить жирную точку, но сердце глухо ударило один раз, затем второй, а они не стреляли…
На тренировках в условиях полигонов все происходило абсолютно иначе, - не наступало потрясшей его глубины прямого соединения рассудка с кибернетическим механизмом и исполнительными подсистемами.
Ближайший соратник адмирала выглядел не менее усталым, измотанным, чем сам Липатов.
Жестокий космос слал фантомные призывы тем, кто не вернулся из боя два десятилетия назад.