Кинув прощальный взгляд на прах далекого предка, он повернулся и вышел.
Стокилометровая радиоактивная воронка, с остекленевшими от жара краями и черными лужами мертвой стоячей воды на дне.
Он заставил себя поднять взгляд и нашел полные муки глаза Пуха.
В тишине сдавленно попискивали сигналы пульта да мерно вздыхал насос системы регенерации воздуха.
Сорокаметровая треугольная плита орбитального перехватчика, имевшая около десяти метров в толщину, наконец выровнялась и плашмя обрушилась в воду. Один из тросов не выдержал рывка и лопнул, располосовав воздух свистящим черным росчерком. Тяжелая машина слегка погрузилась в потревоженную, бурлящую жижу и застыла, удерживаемая тремя натянувшимися тросами.
Несмотря на лихорадку и саднящую боль, на душе Антона было тепло и спокойно. Он даже улыбнулся разбитыми и потрескавшимися губами.