Командиром того разведывательного корабля был швед Уго Ургейм…
Конечно, он мог катапультироваться — даже на такой скорости это спасло бы ему жизнь, — но такова природа большинства настоящих пилотов, — бросить машину, которая стала частью тебя самого, порой бывает выше человеческих сил, по крайней мере пока еще теплится хоть какая-то надежда… потом, когда близкая поверхность рванет навстречу экранам, этот лучик надежды погаснет, но будет слишком поздно и оставшихся до столкновения секунд не хватит даже на то, чтобы рвануть рычаг катапультирования…
Пока Антон оглядывал окрестности, в глубине болота возникло какое-то движение.
Одни сеяли жизнь, другие уничтожали ее, но и те и другие в глазах этих существ были одного рода-племени. Зарвавшиеся, обуянные гордыней и ненавистью друг к другу боги, неспособные разобраться со своими собственными проблемами…
На ближних орбитах расцветали сполохи разрывов, и разлетались осколки брони от гибнущих перехватчиков, а он, почти потеряв сознание от перегрузки, падал, ведя отчаянную борьбу со взбесившейся машиной…
Рассвет еще не наступил, но ночь уже не была похожа на ночь. Сильный, порывистый ветер теперь перешел в шквал. С неба низвергались потоки воды, молнии рвали тьму бледными вспышками. Антон посмотрел вниз, пытаясь оценить пройденный путь, и внезапно заметил, что котловина, откуда он выбрался, вся полыхает пожарами, которые не мог погасить даже проливной дождь. Деревья и кусты, освещаемые непрерывными разрядами молний, были повалены в нескольких местах концентрическими кругами.